Памяти И.Н. Бушуева
Бушуев Иван Николаевич (1800, Златоуст — 1834, там же) — создатель златоустовской гравюры на стали, гравер Златоустовской оружейной фабрики. Родился в семье заводского унтершихтмейстера, известного в то время на Урале художника-самородка Николая Никитовича Бушуева. Учился в горнозаводской школе, с 1815 г. начал работать в заводской чертежне, где под руководством своего отца и А. Е. Тележникова, известных в то время на фабрике рисовальщиков, прошел хорошую выучку для художника. В декабре 1817 г. был принят в обучение к немецким художникам-оружейникам Шафам. За очень короткий срок овладел мастерством выковки оружия и стал специалистом высокого класса по украшению холодного оружия. С 1823 г., после ухода с фабрики Шафов, стал старшим мастером отделения украшенного оружия. Усовершенствовал технику золочения «через огонь», добился более прочного и надежного соединения золота со сталью. По праву считается создателем златоустовской гравюры на стали.
1
Городок на Южном Урале –
Заповедный и дивный край!
Горы ласково всех встречали,
И звала к себе речка Ай.
По зеркальной глади плотины
Ползли облака не спеша.
Казалось, что кто-то холстины
Полощет, в воде вороша.
У гор Уренги, Косотура
Глядели дома в высоту.
И в ясные дни, и в хмурые
Видно города красоту.
В нём дождей выпадало много,
Он имел всегда чистый вид.
Почитали жители Бога,
И народ им был не забыт.
Тихий город в утренней сини
Украшал огромнейший пруд.
И завод казённый в низине
У плотины дымил из труб.
2
После побед над французами
Петербурга горная власть
Велела в союзе с музами
Здесь оружие создавать.
Фабричный размах был заложен.
Всё для дела большого есть,
Но важней оказались всё же
Талант и рабочая честь.
Тогда мастера Золингена,
Знатоки ремесла и книг,
Здесь себе готовили смену
Из местных людей заводских.
Становилась Ай судоходной,
Когда шла вода из пруда.
Могли в мае баржи свободно
Плыть в далёкие города.
Расходился так по России
Запасённый тут арсенал.
И заказы вновь привозили
Из столиц на Южный Урал.
3
Рос мальчишка, пытливый малый,
С Таганая на мир глядел.
Смотрел, как снежинки таяли,
И художником стать хотел.
Мечтал рисовать баталии,
Вид сражений ему был мил.
Но учился он не в Италии,
Его свой же завод учил.
Обладал Иван добрым сердцем,
Божьей искрой, пылкой душой,
Мастерству учился у немцев,
Только путь к нему свой нашёл.
Упорство, верой согретое,
Помогло понять ему сталь.
Скоро творчества все секреты
Оружейников он познал.
Мастер сам создавал эфесы
И ножны клинков украшал.
Детали любой с интересом
Себя целиком посвящал.
Булат на шлифованной глади
Узор свой особый имел.
Он, еле заметный взгляду,
Магической силой владел.
Украшали клинки из стали
Бронза, камень, золото, кость.
Вороненье на них сияло
Переливом холодных звёзд.
Есть в уральской гравюре тайна,
Самобытнейший колорит.
В городах иноземных дальних
Он о мастере говорит.
Наносился рисунок кистью,
А не так, как раньше, иглой.
Огнём золочённые листья
Создавали рельефный слой.
Нёс клинок рисунок единый,
Был узор ему подчинён,
На узкой поверхности длинной
Он со вкусом был нанесён.
Потому среди милых глазу
Шпаг и сабель разных держав
Узнают Бушуева сразу
Самобытный творческий нрав.
4
Обычно в ту пору былую
Булат хранил воинов жизнь.
Нёс службу клинок боевую,
На нём офицеры клялись.
Влечёт оружие белое.*
С ним в пору идти под «ура».
Во славу России делали
Его лучшие мастера.
Могло быть оно и наградой
За храбрость и в честь славных дат.
Для мундиров и для парадов
Украшали грозный булат.
С той поры город в дымке синей
Стал известен для многих столиц.
На уральских клинках стыл иней,
Отражался всполох зарниц.
* Холодное оружие.
5
Прекрасны на стали картинки
И на глади синей узор.
Золочёная паутинка
Привлекает лёгкостью взор.
Холодный блеск воронения,
Едва лишь заметный рельеф,
Мерцание золочения
Очаруют, пожалуй, всех.
Побеждая стальную робость,
Волшебство изящных фигур
Оживляет рисунка строгость
На упругом теле гравюр.
В них живут уральская осень,
Силуэты диких косуль,
Старый дом, величие сосен
И далекого эха гул.
В них листва своим звоном манит
В даль лесов и на склоны гор,
В поле, где в горизонте тает
Подёрнутый дымкой простор.
Бегущий ручей среди гальки
Теряется в гуще лесной.
Стрижей в небе первая стайка
В дальний путь устремляется свой.
Олень в настороженной позе
Возле чащи лесной стоит.
Льют цветы на рассвете слёзы,
Гладь озер под солнцем блестит.
Есть и сцена охоты честной
На медведя двух смельчаков.
Отражён труд рабочих местных
В момент обработки клинков.
Бородинское сражение...
Пушки, всадники, палаши.
Французов ждёт поражение
В час величия русской души.
Скачет конь легко и задорно.
По синёной глади клинка,
Уходя все дальше упорно
В память Родины на века.
Так мастера вдохновение
Оживило на стали коня.
Он летит, как дуновение
Ветра быстрого средь огня.
Взмахи крыльев коня прекрасны!
Он с тех пор хранит Златоуст
И порой вызывает властно
Прилив ностальгических чувств.
6
В академии живописец
Изучал историю битв,
Описания летописцев,
Рисующих воинов быт.
Холодное всё оружие
Он точно датировать мог
И слыл знатоком заслуженно
Булата различных эпох.
Бушуев три года учился,
Освоив груз нужных наук.
Но к дому родному стремился,
Без дела он был как без рук.
Супруга его ожидала
И маленький Сашенька-сын,
Ирина без мужа скучала,
Мечтала быть рядом с ним.
В разлуке устав находиться,
Он не смог печаль победить.
И скоро покинул столицу,
Чтоб в родном Златоусте жить.
7
Был отец его живописцем,
Все считались в округе с ним.
Младший брат в столице учился,
Стал художником там Ефим.
Промчалось спокойствие мимо
В вихре многих удач и бед.
Ждал Иван на заводе Ефима,
А его в живых больше нет.
С кем делить ему дар небесный,
Кому передать часть забот?
Пятый год лебединой песни
Принёс завершенье работ.
Готовы уж панцирь античный,
Латы, шлем, дивный щит и меч.
Украшением необычным
Мастера смогли всех привлечь.
Доспехи прекрасные эти
Во дворце цесаревич ждал.
Но видели в высшем свете,
Как он быстро рос и мужал.
И в год завершенья работы
Ему шёл шестнадцатый год.
Потому возникла забота –
Вдруг в доспехи он не войдёт?
Три десятка людей упорно
Стремились создать красоту.
Мастера трудились проворно,
Воплощая свою мечту.
И, наверно, совсем неспроста
Достигли высоких вершин,
Тонко тайны познав мастерства,
Цыпленков, Бояршинов, Ронжин.
Трудный выпал Бушуеву путь.
Лишь на год пережил он Христа.
Отравила Ивана ртуть –
Жертвы требует красота.
Талантов таких было мало
В истории прежних веков.
Он был рисовальщиком по стали
И мастер отделки клинков.
Помышлял ли мастер о славе?
Что от памяти нашей ждал?
Или, все раздумья оставив,
Он просто свой труд завершал?
Гонит ветер времени тучи,
Но славы не меркнут лучи.
Нет клинков Бушуева лучше.
Прекрасны они и прочны.
8
Красил вид у плотины средь гор
Гордость тех православных мест
Свято-Троицкий дивный собор,
О Христе нёсший людям весть.
Шесть колонн его украшали.
С трёх сторон смотрелись они.
Купола вода отражала
И днём, и при свете луны.
Все пять глав кресты возносили
В небесную синюю даль.
В храм на службу люди спешили,
Там их Троицы образ ждал.
Колокольня стройная рядом
С любой точки была видна,
Привлекая невольно взгляды
Много раз в течение дня.
В те минуты звон разливался
Между гор, долин и домов.
И каждый в душе отзывался
На его божественный зов.
Поминали в церкви Ивана.
Нельзя его было забыть.
Искусством своим постоянно
Продолжал он людям служить.
Но память людская превратна,
Склонна многое забывать.
И никто не ответит внятно,
Где Бушуева след искать.
9
На стали ожившие сказы
Отражают светлую грусть.
С ними кровною нитью связан
И теперешний Златоуст.
И сегодня многие знают
Знаменитый гравюрой край.
В нём горы, как прежде, встречают,
И зовёт к себе речка Ай.
В тех местах Европа с Азией
В объятии вечном сошлись.
Ремесло с искусством связано,
Как земля и синяя высь.
Помоги, Богородица, смилуйся!
За уральцев всех помолись,
Чтоб таланты Божьей милостью
Озаряли и нашу жизнь.
1989
Шлем. Фрагмент (рыцарские доспехи). 1820-1830.
Сталь, чеканка, гравировка, травление, золочение.
Мастер И. Бушуев и др.