Дербент

 

Море с небом сливаются
В дымке слегка голубой.
Волны гладить стараются
Тёплый песок золотой.

Город в Каспийской долине
Стоит у подножия гор.
Улиц ровные линии
С крепости радуют взор.

Простора яркие краски
Волнуют трепетно грудь,
А солнца южного ласки
Здесь даже порою жгут.

В крепости древней цикады
Дрожащий звук создают,
Таится в тени прохлада,
И птицы в кустах поют.

Бойницы, мощные стены
Из бутовых крупных глыб
Хранят незримые тени
Тех, кто в осаде погиб.

Башни гигантских размеров
В сказочном мире стоят,
Камни их тёмно-серые
Пристально в вечность глядят.

Кажется, здесь великаны
Жили в минувшие дни,
Строили дерзкие планы
Кладки Кавказской стены.

Когда-то в давнюю пору
Через Джалганский хребет
Она устремлялась в горы
И охраняла Дербент.

Гунны, арабы, хазары, 
Дружины местных князьков
Сражались за город старый
На протяженье веков.

Под цитаделью лежали
Кварталы домов слепых.
Магалы прочно связали
Множество улиц кривых.

В каждом из них была баня,
Мечеть и свой минарет.
С него мулла неустанно
Встречал молитвой рассвет.

Весь день жизнь бурно кипела.
Тут центр был ремесла,
И всем мастерам умелым
Работа славу несла.

Лудили котлы, кувшины,
Ковали прочную сталь.
Тут же смотрели мужчины,
Как создавался кинжал.

Шла торговля на площади,
Дремала Джума-мечеть, 
В переулочках лошади
Боялись сакли задеть.

Всегда у моря долина
Красила эти места,
Однако меж стен низина
Веками была пуста.

Стена уходила в море
И в нём создавала мол.
Там гавань встречала зори
И белые гребни волн.

В город известный торговый
Везли корабли товар.
Каждое судно новое
Ждал с нетерпеньем базар.

Благо несли караваны,
А воины разных племён
Всегда оставляли «раны»
И память громких имён.

Чингисхан, Тимур, Надир-шах
Стояли здесь у ворот,
Но все они сеяли страх,
Страдал от горя народ.

Брал город и Пётр Первый,
Хан гостя с ключами ждал.
Царь, благодарный Минерве,
Рассматривал с башни даль.

В ней море с небом сливались,
Застыл в синеве простор.
Порою прохлада врывалась
На склоны прибрежных гор.

Сегодня всё изменилось.
Но древний город хранит,
Являя времени милость,
Свой исторический вид.

Стены гигантских размеров
В славном Дербенте стоят.
Кажется, камни серые
Вечно о прошлом грустят.

Мелодии ночного Дербента

Звуки мелодий восточных
Давно призывно звучат.
Гостей сегодня до ночи
Будут на свадьбе встречать.

Столы под небом накрыты,
Дымится горячий плов.
Людские сердца открыты
Для вспышки хвалебных слов.

Лампочки светятся ярко
Здесь прямо над головой,
Многим становится жарко
В тесном общенье живом.

Острит тамада весёлый,
И его мудрая речь
Способна искренним словом
Многих на свадьбе зажечь.

Праздник цветы украшают,
Всюду инжир, виноград.
К танцу гостей приглашают,
Глаза весельем горят.

Пары азартно танцуют,
Им деньги в руки суют,
Круг во дворе не пустует,
И вновь все за тосты пьют.

Вино, стоящее всюду,
Льётся рекой за столом.
Радость несёт оно людям,
Греет волшебным теплом.

Вот зазвучала лезгинка,
В пляс барабан всех зовёт.
Невеста в светлой косынке
В танце, как лебедь, плывёт.

Взрыв радости громкой слышен
В толпе гостей дорогих.
Жених удалой в круг вышел,
И шум голосов притих.

Двигаясь рядом с невестой,
Он на носках танцевал,
Ног перебором известным
Искренне всех восхищал.

Музыки ритм убыстрялся,
И танец темп набирал.
В оркестре каждый старался
И вдохновенно играл.

Пришедшая тьма дремала,
Теряясь в листве густой.
Луна на небе блистала
Поверхностью золотой.

Звёзды мерцали, сияя.
Традициям жизнь верна.
Пела, слегка завывая,
В ночной тишине зурна.

 

Южное кладбище в Дербенте

Людские останки бренные
Южный усеяли склон.
Схожи надгробия древние
С множеством ратных колонн.

Кажется, стройные воины
Дербент идут защищать.
Иные временем сломлены,
Другим предстоит упасть.

Надгробий высокие плиты
У саркофагов стоят,
Арабскою вязью покрыты,
Орнамент резной хранят.

Когда-то он яркою краской
Звал взоры к себе людей.
Был камень украшен по-царски
В манере тех давних дней.

Много надписей стёрли годы,
Ветры морские, дожди,
Но плиты щадили походы,
Войны и взрывы вражды.

Распадались державы в мире,
И рушилась твердь бойниц.
А здесь становилось всё шире
Царство старинных гробниц.

Вблизи возвышались башни
И часть стены крепостной.
Молчали надгробия важно,
Царил полуденный зной.

2001

 

Кладбище сорока арабских воинов в Дербенте

Обласканный весною,
Из разных мест народ
За северной стеною
На кладбище бредёт.

Там воины-шахиды
Нашли земной приют.
Герои не забыты,
Всегда их люди чтут.

Ислам был верой новой
И жил лишь сорок лет.
С тех пор, как Божье слово
Дал миру Мухаммед.

Посланники Медины
Ислам в народ несли
И верою единой
Здесь много душ спасли.

Убили их хазары,
Втянув в неравный бой.
Их смерть была не карой,
А жертвою святой.

Нашли погибших вскоре
Вблизи дербентских стен.
Смотрелись мрачно горы,
И дождик лил в тот день.

Сорок храбрых воинов,
Что пали от хазар,
Были упокоены
На кладбище Кырхляр.

В их честь мечеть назвали
Десять веков спустя,
Давно святыми стали
Все чтимые места.

Несло память убитых
Название ворот.
Над ними львы на плитах
Оберегали вход.

Вблизи у стен, в долине,
Надгробия стоят.
Там в саркофагах длинных
Сыны Медины спят.

2001

 

Маёвка под Манасом 2 мая 1947 года

Долина Ирганайская,
Река Шура-Озень
Встречали солнце майское
И горожан в тот день.
У гор высоких весело
Маёвка началась.
На жерди флаг повесили,
Гармонь играла вальс.
Стояли рядом старые
Полуторка и «ЗИС»,
Обозревая фарами
Долину, горы, высь.
Мальчишки с восхищением
Крутились у машин
И с явным уважением
Смотрели на мужчин.
Они прошли с надеждою
Сквозь гибельный огонь.
Тогда все форму прежнюю
Носили без погон.
Звучали песни светлые
Послевоенных лет.
Сбылась мечта заветная —
Нет больше прежних бед.
Был склон покрыт тюльпанами,
Словно живым ковром.
Делились люди планами
И всем съестным добром.
Долина Ирганайская,
Речка Шура-Озень,
Я помню солнце майское
И тот счастливый день.

2002

Рассвет в горах

Речька горная сверкает,
В гальке пенится, шумит,
Солнце из-за гор сияет,
Высь небесная звенит.

2002

Страна гор

Группа горцев скачет лихо,
Заполняет даль туман,
Между гор в ущелье тихом
Ждёт их спящий Дагестан.

2002

На махачкалинском пляже

Вода чистейшим изумрудом
Блестела в солнечных лучах.
На пляже отдыхали люди
С загаром чёрным на плечах.

В брызгах морских сияли искры,
Стремились волны на песок,
Они откатывались быстро
И новый делали бросок.

Пронёсся ветер. Было жарко,
Но море от щедрот своих
Ласкало всех под солнцем ярким,
Манило вдаль пловцов лихих.

Поверхность моря колыхалась,
На миг оставшись за волной.
Оно шумело, и казалось,
Что ослабел июльский зной.

За городом виднелись горы,
Песок нагрелся золотой.
Гряда камней тянулась в море
И в нём скрывалась под водой.

Валы как будто торопились
Доставить берегу поклон,
И чайки быстрые стремились
Чуть-чуть коснуться белых волн.

Казалось время бесконечным,
А Каспий — добрым и живым.
Катиться волны будут вечно
К гостям восторженным своим.

2003

Завещание Шамиля

(поэма)

Повсюду горы громоздятся,
Аварское койсу ревёт,
В ауле люди суетятся,
Над Гимрой облако плывёт.

Витает часто средь ущелий
Имама беспокойный дух.
Он хочет получить прощенье,
Но Бог к нему остался глух.

Он не забыл про все потери
И беды, что народ терпел.
Ничто не угрожало вере,
Ислам здесь душами владел.

Шамиль признал на склоне жизни
То, что с Россией дрался зря,
Что мог давно стать другом близким
Великодушного царя.

Тогда бы все вокруг узнали,
Что и Чечня, и Дагестан
В одном строю с Россией встали,
Народ страдать бы перестал.

Шамиль не знал, что мощь России
Была в то время велика
И что владения большие
Держала крепкая рука.

Слепая ненависть опасна
И может душу погубить,
Кавказ разбою был подвластен,
Война определяла быт.

Весь образ жизни храбрых горцев
Был связан издавна с войной.
У них лишь сердце чаще бьется
При встрече с пулею шальной.

Имама дух все тропы знает,
А в Гимрах — даже каждый куст.
Родной аул он посещает,
Всегда испытывая грусть.

Он бродит средь берёз по склону
Горы, где виден весь Гуниб,
И помнит, как стояли кони
Вблизи у серых горных глыб.

Как русский князь на камне плоском
Сидел и что-то говорил.
Привёл в аул своё он войско
И смелых горцев покорил.

Шамиль с судьбою злой смирился
И вынужден был сдаться в плен.
Барятинский послать стремился
Царю депешу в тот же день.

Над ними быстро в небе ясном
Встревоженный орёл летел.
Быть может, он в тот миг ужасный
Проститься с пленником хотел.

«Лети, мой друг, — подумал воин, —
Моей свободы больше нет,
И ты один теперь достоин
С больших высот смотреть на свет».

И всякий раз возле аула,
Взирая на вершины гор,
Дух повторял: «О, лучше б пуля
Предотвратила мой позор!»

Он вспоминал житьё в России,
В прекрасном доме небольшом.
В Калуге люди поразили
Кавказца доброю душой.

Они сочувствие дарили
И просто не умели мстить.
С любым соседом жили в мире
И доброту могли ценить.

Сам император благосклонно
Встречал Шамиля, письма слал.
Их старец принимал с поклоном
И с добрым чувством отвечал.

Имама дух, витая всюду,
Решил чеченцам всем сказать:
«Не объявляйте больше, люди,
Сынам России газават!»

До неба горы громоздятся,
Аварское койсу ревёт,
Под солнцем брызги серебрятся,
Над Гимрой облако плывёт.

2003


***
Загадочной страной поэтов
Давным-давно стал Дагестан, 
Столь редкий дар делиться светом
Его народам Богом дан.

Легенда о многоязычии Дагестана 

Памяти А.Ф. Назаревича

Когда Аллах летел над миром
И вёз народам языки,
В мешке, наверно, стало сыро, 
В нём разорвались узелки.
А на земле виднелись горы,
Вершины скал из облаков, 
Тянулось вдоль долины море —
Таким был край спокон веков.
Но языки уже успели
Упасть на земли горных мест,
А люди в этом разглядели
Создателя благую весть.
С тех пор в аулах стали рьяно
Хранить бесценных знаний груз,
Детей словам учили рано, 
Чтоб плавно речь текла из уст.
Народ слагал стихи и песни, 
Легенды, сказки сочинял,
В них каждый, мир познав чудесный,
Свой путь по жизни начинал.
Речь стала истинным богатством,
Её украсть никто не мог.
Ушли империи и царства,
А языки берёг сам бог.

2008